Стихи

 

 

ПОСЛЕ  СПЕКТАКЛЯ

 

Мы шли по улице, и было бы темно

и глупо, если бы споткнувшись о неровность

гранитной плитки, проявив не многословность,

а междометность, т.е. не освещено,

смотрели под ноги, но было не до под,

мы шли по улице, промокшие до нитки,

ползли по небу виноградные улитки

пока у неба не закончился завод.

 

В такую пору не захочется идти

ни патрулям, ни проходимцам, ни процессам,

необходимость не граничит с интересом,

мы шли искать, не досчитав до десяти,

ключи от города, широкая доска,

ключи от холода, глубокая траншея,

ключи всегда висели грузиком на шее

и не давали ей сорваться с поводка.

 

А нынче канули. И всякая стена,

и всякий угол – только палочки в тетради,

им параллельно, что меня зовут не Надей,

что ты надеждой не утешишься сполна.

Что два билета на спектакль в МХТ

совсем не то же, что критическая масса

семейных радостей. Что струны контрабаса

гудели в недрах «лошадиного биде».

 

Мы шли по улице в подземный переход,

где никогда не закрываются кавычки,

досада мучила, но как-то по привычке,

щеколды счастья не имели срока год.

 

 

ЛОГ

 

А за тем, что случится потом,

ничего не случится.

Понимаешь ли, случай ведом

только тем, кто лучится.

Понимаешь ли, в свете луча

нет ни права, ни лева.

И случайная тень горяча

в пасти львиного зева.

 

 

В этом логе хватает с лихвой

и напитка, и корма.

Понимаешь ли, форма кривой –

это воздуха форма.

Он везде и нигде,

не рождается, не умирает.

Понимаешь ли, в этой беде

только раем и рает.

 

И не знает дремучая тень

про цветочные вазы.

Водомерки скользят по воде,

не склерозы, экстазы.

Паутины натянут узор

и не противоречит.

Понимаешь ли, это не зов,

если в косвенной речи.

 

Если красит гора лепестков,

словно кистью малярной,

перезвон комариных подков,

перебор капиллярный,

вычитаются телосложения 

из оперений.

Понимаешь ли, без искушения

нет искуплений.

 

И случайная тень горяча

в пасти львиного зева.

Понимаешь ли? В свете луча

нет ни права, ни лева.

Понимаешь ли, случай ведом

только тем, кто лучится...

А за тем, что случится потом, –

ничего не случится.

 

 

В ПЕСОЧНИЦЕ

 

Он и она. Такие милые дети. 

Все равно, что сидеть с ногами на табурете,

чувствуя разницу восприятия.

У нее – крепость. У него – взятие.

 

В рыхлом песке, где целое море задачек,  

где гуляет так много кошечек и собачек,

что с их неплюшевостью разбираться поздно,  

радость – не чувство.  А теплый воздух.

 

В этой связи хитринка его прищура  

привлекает ее де-факто. Хотя де-юре

привлекательность трассирует по цепочке  

три точки... три тире... три точки...

 

Солнце. Не дотянуться до выключателя.

В сандалиях песок, их огибая тщательно,

муравей, форсируя блюдце кратера, 

не слабее римского гладиатора.

 

Глядя на них с усилием из-под челки

рабочей лошадки или медушки пчелки,

божья коровка летит за хлебом. Возможно,

это нельзя понять. Почувствовать можно...

 

Все дороги ведут на кухню. И все по делу.

Она открывает газ. Закрывает тему.

Ставит кастрюлю. Пробует раз по десять.  

Ее пудовое 'я' ничего не весит.

 

Смотрит в окно. Вдыхает цветок герани.  

На двенадцатом этаже крановщицей в кране

смотрит. Светлеет. Светится после родов.

Входит в ФБ. Не слушает антиподов.

 

Потому, что она одна у него на свете.   

Он приходит с работы. Ест аппетиты эти.

Ставит будильник. Видит детей и внуков.  

Похожих на гулливеров и маленьких муков...

 

Видимо, то, что с толку ее сбивает,  

смущает его не меньше. Ведь так бывает.

А если учесть, что на площадке их двое лишь,  

победителю

достается 

проигрыш.

 

Поэтому оба молчат. Наполняют формочки.

А мамы спускаются с кранов, садятся на корточки,

берут цитадель, гладиатора, древко знамени,   

божью коровку и каплю пламени...

 

Солнце противится. Время не истекло. 

То бишь не стекло, как расплавленное стекло.

Но взрослые их уводят от лишних инстанций.

Его – на французский. Ее – на танцы.

 

 

ОДНОЙ НЕУВЕРЕННОЙ ПОЭТЕССЕ

 

Не считай убийственным этот бзик

и убитой себя не числи.

Говори, поскольку родной язык

не препятствует ходу мысли.

Если мысль не против, а голос за,

вместо "кентов" и банок с солодом

говори, что могут сказать глаза,

говори про молчанье – золотом.

 

За окном весна и опять же, дождь,

и заученный город талым стал,

говорит синтагмами неотложки.

А ты говори, – Пожалуйста.

Потому, что все их рецепты вздор,

потому, что земля похожа

на машины, вкопанные во двор,

неотложка помочь не может.

Говори. Слова – это НЛО,

все, от мала и до велика.

Нашу жизнь погубит не их число,

не какой-нибудь вирус Zika.

Говори, поскольку тебе видней,

в полный рост говори, не шепотом!

Через сотни бамперов и огней

доктора прибывают топотом.

Говорят, что ты говоришь не то.

Ну а ты им опять, по памяти,

мол, добро всегда побеждает зло.

Ударение где поставите.